"Июньский Полдень"
- Я привезла помощницу донне Джейн,- Селеста опять грызла яблоко. – Девчонка молодец, только ей бы ещё немного подучиться. Ты не возражаешь?
- С чего бы? Но имей в виду, - я картинно нахмурился, - под твою ответственность!
- Под мою персональную, вот те крест на пузо, - Селеста ловко выбросила огрызок за окно. – Север! Когда эта ваша зелёная гадость наконец созреет?
- А ты привыкла персики в июне лопать?
-Не «лопать», а «кушать», - сестрица жеманно отставила пальчик, делая вид, будто поднимает с блюда фрукт. Ну-ну, такие манипуляции над чернильницей! – Но для персиков рано ещё. Даже для арсийских…
Я улыбаюсь. Селести замечает эту улыбку и мигом перестаёт дурачиться. Загибает пальцы – правая рука, потом левая. – Апрель, май, июнь… Слушай, я вовремя. Ведь пора уже, да?
- Да, донна Джейн говорит – скоро уже.
- Волнуешься?
- Нет, что ты, - отмахиваюсь я.
-А она? – не отстаёт Селести.
- Нет, вроде бы. Если только чуть.
- Ну и отлично, - Селести вскакивает с кресла, будто углядевшая птицу кошка. – Пошли, покажешь мне хоть, что твой тесть понавыдумывал. Наверняка мне что-нибудь пригодится!
Всё-таки с Селести я не вполне честен. Как-то мне кажется, что если я никому не скажу – то, может быть, не сбудется? Так что лучше никому не знать.
Мне и вправду страшно. Особенно если случится проснуться до рассвета, то так и лезут на ум всякие такие мысли.
Нас теперь трое. То есть скоро будет. Донна Джейн говорит, что уже вот-вот, осталось несколько дней.
А вдруг маленький будет… не совсем человеком? Вдруг моё превращение было неполным? То есть не вполне…. Я же 10 лет целых…. Вдруг от звериного облика что-то осталось? Память и то не отпускает – сплю и вижу себя во сне зверем: как на четырёх иду через укрытый туманом лес…
Я ж себе никогда не прощу, если… Но и Белль сейчас ничего говорить не стану – ей переживать ни к чему. Раньше времени.
А я всё равно мелкого любить буду. То есть уже. То есть руку прикладываю, чувствую, как он там шевелится, брыкается, и представить не могу, как раньше жить мог без Белль и без него.
А ещё другое. Услышал как-то краем уха женскую болтовню на кухне, затаился за дверью и дослушал до конца, что они там говорили. Феллис, Тициана, миссис Поттс, Розамунда, ещё кто-то.
Говорят, бывает так, что женщины умирают родами. Или приходится выбирать, кому жить, а кому – нет.
Я стоял и слушал, не смея шевельнуться… и тут из кухни выскочила Феллис, едва не наступив на меня. Наверное, она поняла, что я что-то слышал. Потому что тут же кинулась извиняться за что-то, говорить торопливо, что всё это ерунда, выдумки и сплетни. Я махнул рукой и ушёл. А не далее как через полчаса меня взялась вразумлять донна Джейн. И она вроде бы меня почти убедила, и я сказал – да, не беру в голову, и прочее. Но на самом деле страх за моих так никуда и не делся.
Ночью прошёл дождь; небо не прояснилось и к утру. Над всей окрестностью плащом висели серые, низкие тучи.
Началось.
Донна Джейн испытующе глянула на меня, цепко взяла под локоть и вывела за дверь.
- Погуляй пока. Такой ты будешь нам только мешать. Будет можно – мы тебя позовём.
Вслед за мной врачиня отправила «гулять» и вездесущую вроде бы Селесту. Сестрица изобразила недовольство, потом посмотрела на меня и вмиг сделалась серьёзной.
- Пошли. Без нас справятся.
Я выдернул ладонь из её рук, почти бегом добрался до лестницы, съехал вниз по перилам и через окно махнул в сад. Только и слышал за спиной досадливое:
- Uvanimo!
И где она это словечко подцепила?
В дальнем, толком не обработанном углу сада большие старые яблони раскинули ветви словно купол, и трава под ними была почти сухой.
Я сбросил камзол, швырнул его на траву и ничком свалился поверх, не особо заботясь о том, что чего-то там помну или замараю.
И чего мужики не рожают? Было бы справедливо, если бы этот труд и боль достались не Белль, а мне!
Сколько времени прошло – я не считал. Потом услышал, как меня зовёт Селеста.
- Давай вставай! Ишь спрятался! Мы тебя едва нашли – Чип вон Бублика пустил по следу!
Встаю, поднимаю насквозь мокрый камзол. Только собаки тут ещё и не хватало. Бублик суетится, норовит измазать мне штанину мокрыми грязными лапами. Рядом с ноги на ногу переминается Чип.
- Всё?... – чуть слышно спрашиваю я.
-…В порядке, - небрежно отвечает сестра. – Ты что – плакал, что ли?
- Это роса…
- А почему глаза красные?
- Ну соринка попала…
- Так я тебе и поверила! Пошли уже. У тебя дочка родилась.
У порога путь мне заступает грозная донна Джейн.
- Куда? А ну живо руки мыть! Ханнлейд, дай ему пустырника.
Подчиняюсь. Пью какую-то гадость, дозволяю донне Джейн вытащить запутавшиеся в волосах веточки. Минута, другая. Ну когда же наконец…
Наконец мне разрешают войти.
- Всё хорошо, - тихонько улыбается Белль. – Ты её видел?
Она – это крошечное лысое существо, если честно, и на человека-то не очень похожее; но совсем не похожее и на зверёнка. Ох. Миновало. Как же я за них обеих боялся….
«Существо» открывает глазки – они у неё, оказывается, синие – и требовательно пищит.
Я улыбаюсь и впервые называю дочку по имени:
- Здравствуй, Доротэ.
- Кормиться хочет, - загадочно улыбается донна Джейн. Осторожно забирает у меня маленькую и передаёт в руки Белль. – Пускай идёт или позволим ему остаться?
